В первую очередь следует рассказать о начальных работах по созданию диорамы. Их надо отнести к 1970 году. Уже тогда, в период составления тематико-экспозиционного плана для будущей экспозиции по Великой Отечественной войне в новом здании музея, мной была запланирована диорама “Форсирование Днепра войсками Советской Армии в районе сел Войсковое и Вовниги Солонянского района Днепропетровской области”,и для ее натурного (предметного) плана в тематико-экспозиционный план были внесены имевшиеся в фондах музея и предполагаемые для сбора предметы вооружения, снаряжения, обмундирования, переправочные средства, боеприпасы и другие вещи.
Но прежде, чем конкретно запланировать показ названного района, а позже обосновать для утверждения его на научно-методическом совете музея, необходимо было перевернуть горы литературы как исторической, так и мемуарной, воспоминаний и писем, документов участников битвы за Днепр и других источников. К сожалению, по этому району форсирования в то время было мало сообщений в литературе и печати; почему-то этот район исследователями упускался.
Эта неясность у ряда моих коллег по музею, да и других историков города, с кем приходилось сталкиваться по работе, вызывала сомнение в правильности выбора района. Больше склонялись к показу уже хорошо исследованного и изученного района у села Аулы Криничанского района (выше Днепродзержинска). Такого же мнения были директор музея Агриппина Федосеевна Ватченко и заместитель директора по научной работе Григорий Ильич Шевченко. Представленные мною убедительные доводы устранили все сомнения, и предложенная для создания диорама форсирования Днепра в районе Войсковое-Вовниги была утверждена.
Как видите, это было еще в 1970 г., то есть задолго до того, как с руководством студии им. М.Грекова и художниками начались переговоры о создании диорамы. Нам даже во сне не снилось, что именно грековцы будут работать в нашем музее.
Внося в тематико-экспозиционный план диораму, я имел в виду ее небольшие размеры, примерно 3×6 м с абстрактным показом событий, а коль размеры ее неимоверно и так неожиданно возросли, она потребовала конкретности, скрупулезной точности изображения событий: участка боя, рельефа местности, расположения и взаимодействия соединений, частей, подразделений, отдельных лиц, их формы одежды, действия, вооружения и многого, многого другого, что всплывало, когда уже, образно говоря, был рожден творческий союз с художниками и, как стало принятым среди коллег шутить, “заработал союз трех мушкетеров”. С Николаем Яковлевичем Бутом и Николаем Васильевичем Овечкиным над созданием диорамы я начал работать с 1971 г.
Несколько отходя от рассказа с целью исправления бытующих уже вымыслов, мне хотелось бы сказать, что идея выноса диорамы за пределы зала Великой Отечественной войны, то есть за его стены (после рассмотрения ряда вариантов), принадлежит именно художникам-грековцам, и конкретно Н.Я.Буту.
Его вариант намного улучшал разработанный проект здания музея, которое приобретало строгие, величественные и законченные формы, поэтому автор проекта здания архитектор Владимир Александрович Зуев с энтузиазмом поддержал предложение Бута и принял к исполнению и творческому внедрению.
Одновременно с изучением района форсирования (левый и правый берега Днепра), куда мы выезжали неоднократно, приглашая с собой бывших воинов-ветеранов боев на плацдарме (выезжали бывший командир 57-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майор в отставке Андрей Павлович Карнов, бывший командир 73-го гвардейского стрелкового полка 25 гвардейской стрелковой дивизии Алексей Яковлевич Обухов, бывший начальник штаба полка 203 стрелковой дивизии Владимир Сергеевич Черненко, житель с. Вороново Синельниковского района Павел Петрович Западный – в период форсирования проводник развергруппы 25 гвардейской стрелковой дивизии и др.), я приступил к тщательному изучению воспоминаний и писем ветеранов, которые большим потоком стали поступать в музей в ответ на мои письма и обращение, опубликованное в газете “Красная Звезда”. Противоречивость ряда воспоминаний, множество неясных вопросов, возникших с самого начала создания диорамы, скудость сведений в исторической, мемуарной литературе и периодической печати, – вызвали необходимость длительной работы в архивах и, прежде всего, в Архиве Министерства Обороны СССР и Государственном архиве кинофотофонодокументов при Совете Министров СССР, куда я и выехал в марте 1972 года.
Будучи уверенными в моей беспристрастности и объективности показа на диораме действий войск различных частей и соединений, полагаясь на мой опыт армейской службы, знания историка и опыт музейного работника по теме истории Великой Отечественной войны, а также имея примеры преднамеренного неправильного освещения событий с целью возвеличивания своей роли, роли своей армии, корпуса, дивизии и умаления роли соседа (такие опасные примеры уже в самом начале создания и нашей диорамы наблюдались, точнее, были), Н.Н.Бут и Н.В.Овечкин отказались от каких бы то ни были военных и других консультантов со стороны. С самого начала, как это ни странно, для них я стал и научным, и военным консультантом; точнее – избавил их от неимоверно трудной, кропотливой, очень незаметной, но необходимой научной и исследовательской работы, требующей большой затраты времени. В свою очередь, сам я за собой чувствовал огромную партийную ответственность, ответственность перед ветеранами – живыми свидетелями тех событий и своей совестью, считая для себя большой честью работать в содружестве с такими большими мастерами живописи прославленной студии военных художников, как Н.Н.Бут и Н.В.Овечкин. Мне, как никому из историков, повезло на такое творческое содружество.
Такая “расстановка сил” устраивала художников, устраивала руководство студии, устраивала она и меня, поскольку никто мне со стороны не мешал, и я сделал все от меня зависящее, чтобы на диораме была запечатлена правда событий, чтобы диорама, талантом художников действительно стала достойным памятником Достойным Сынам Отечества.
Рад, что 30-летие Великой Победы мне пришлось отмечать в напряженном ритме фронтовых будней.
В период работы в Архиве МО СССР мной были изучены архивные документы штабов армий, корпусов, дивизий и бригад, действовавших на участке форсирования: 1/исторические формуляры; 2/ журналы боевых действий; 3/боевые приказы; 4/ боевые донесения; 5/политдонесения;6/ оперативные сводки; 7/ рабочие карты; 8/отчетные карты; 9/ наградные документы; 10/ армейские и дивизионные газеты; 11/ метеосводки (изучение их необходимо было для определения формы одежды воинов при форсировании, а также показа на диораме погодных условий). По просьбе художников и взаимному с ними “соглашению” мне приходилось после работы в архиве в 8 часов вечера выезжать в студию. За час езды электричкой из Подольска до Москвы я восстанавливал в памяти изученный за день материал, делал в блокноте записи и при встрече излагал все это художникам, а они сразу же в ходе рассказа делали зарисовки на эскизе диорамы. Было и такое, что написанное вчера, сегодня по новым сведениям переделывалось, видоизменялось. Таким образом, к концу моей работы в архиве рабочий эскиз и макет диорамы были готовы.
Еще одна интересная деталь. Именно в период работы в архиве нами был решен существенный вопрос: в каком плане показывать события на диораме, как раскрывать картину боя – либо со стороны войск противника к Днепру в сторону наших переправляющихся войск, либо со стороны Днепра в направлении наступления наших войск, когда виден момент форсирования широкой водной глади и штурм высоких днепровских круч?
Художники изготовили два макета с разным показом событий, но второй вариант оказался более оригинальным, удачным, и мы на нем остановились. Позже художественный Совет студии имени Грекова утвердил именно этот вариант. Таким образом, отметается очередной вымысел, где, когда и кем был предложен претворенный в жизнь вариант диорамы.
На основе сделанных в рабочих тетрадях выписок из документов, выкопировок из карт мной был написан сюжет диорамы и литературный сценарий (исторический очерк) с приложением к нему описаний подвигов героев и свыше 50 разысканных по разным каналам их фотографий для придания личного сходства героев с персонажами на диораме.
Законченный эскиз диорамы был отснят на цветные диапозитивные пленки, мы его просмотрели через фильмоскоп в техническом комбинате Центрального Дома Советской Армии, художники внесли после этого кое-какие изменения, и спустя два месяца проект диорамы с показом макета и диапозитивов был представлен на широкое обсуждение общественности Днепропетровска с участием в нем ответственных работников обкома и горкома КП Украины, исполкомов обласного и городского Советов депутатов трудящихся, ученых-историков Днепропетровска, офицеров и генералов войск гарнизона, военачальников и ветеранов Великой Отечественной войны, участников форсирования Днепра. После моего доклада, рассказа художника Н.В.Овечкина с демонстрацией диапозитивов, осмотра макета и выступления ряда товарищей с замечаниями и предложениями (в числе выступивших были тт. Качаловский, Пащенко, Пичужкин) проект диорамы был одобрен и утвержден.
Это был наш первый общий успех, и мы вспоминали после обсуждения, как по несколько раз переделывали уже сделанную работу, как я ждал, когда они вдруг взбунтуются против этих переделок после очередного моего приезда из Подольска, как они вместо того, чтобы роптать, настойчиво и с большой любовью возрождали картину боя на полотне и макете.
Да, это было поистине настоящее творческое содружество, когда успех одного радует другого, когда мой успех, как исследователя, радовал художников и, наоборот, – их творческие удачи (а работали они, как одержимые) я воспринимал с не меньшей радостью, чем они. Вот так мы и работали совместно с самого начала и до открытия диорамы над каждым композиционным узлом, над каждой деталью, над каждым героем. У нас даже авиация, и та не безымянная, а имеет своих героев и подвиги; мои находки художники запечатлели на полотне. К примеру: героя-летчика Михаила Карпухина и его подвиг по спасению боевого друга – Владимира Хоменко, я отыскал уже буквально в процессе завершения диорамы. Н.В.Овечкин удачно скомпоновал воздушный бой, опять таки, я подсказал художнику выписать истинный бортовой номер на фюзеляже самолетов. Таким образом, запечатленный эпизод стал достоверным и волнует как посетителей, так и этих двух героев. Они приходят в диораму, как на встречу со своей боевой юностью, и уходят растроганными, довольными и гордыми, а посетители смотрят на них, как на живую легенду.
Так, вот, и строилась наша совместная работа, о которой каждый из нас унес самую добрую память и сохранил теплые чувства друг к другу, большое взаимное уважением. Меня часто спрашивают: трудно было? Можно было бы покривить душой и сказать, что нормально, но я этого не сделаю и скажу со всей откровенностью: было трудно, как никогда прежде.
Дело в том, что в период создания диорамы меня никто не освобождал от общеплановых заданий, над которыми напряженно работал весь коллектив научных сотрудников музея. А надо сказать, что в связи с подготовкой экспозиции в новом здании, эти задания и работы по своему характеру были сложными и… всегда срочными. Мало того, прошедшие два года подарили нам несколько славных юбилеев освобождения: вначале – города, позже – области, за ними – республики и в заключение – 30-летие Великой Победы.
Поскольку в музее я ведаю разделом Великой Отечественной войны, то каждому должно быть понятно, что все это значит.
А это значит:
во-первых, – стационарные выставки и среди них, монументальные городские – на улице Новой в районе парка им. В. П. Чкалова (раздел войны) в содружестве с художником Я.М.Шерманом и на площади им. В.И. Ленина в содружестве с художником И.К.Ильчуком; на их основе были созданы ряд стационарных и передвижных выставок в кинотеатрах, клубах, дворцах культуры и других местах;
во-вторых, – в помощь лекторам и пропагандистам области написаны и размножены областными организациями обществ “Знание» и охраны памятников истории и культуры тексты лекций: “Боевые и трудовые подвиги днепропетровцев в годы Великой Отечественной войны”; “30 лет освобождения Днепропетровской области от немецко-фашистских захватчиков”; “30 лет победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”;
в-третьих, – непосредственное чтение лекций для трудящихся на конференциях, семинарах, собраниях и других мероприятиях на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях и т.д.;
в-четвертых, – участие в работе оргкомитета при горкоме КП Украины по подготовке празднования знаменательных дат, а для работника музея там ее хватало с лихвой;
в-пятых, – в процессе работы с художниками над завершением диорамы мною была написана методическая разработка лекции для будущих экскурсоводов, проведены с ними практические занятия. Одновременно с этим, для издательства “Промінь” я готовил текст путеводителя по диораме с целью ее широкой популяризации;
в-шестых,- пожалуй, ни один митинг по открытию в городе памятников и мемориальных досок в ознаменование события и в честь героев Великой Отечественной войны не обходился без того, чтобы по ним не была подготовлена и отправлена в исполком городского Совета депутатов трудящихся обстоятельная историческая справка и т.д., и т.п., то есть сделано столько, что сам себе удивляюсь, как весь этот букет мероприятий и работ был выполнен.
Поистине, это была настоящая боевая страда, и я рад, что она увенчалась победой в столь знаменательные дни.
Еще меня спрашивают: а кто же помогал Вам в работе над диорамой? На этот вопрос отвечать всего легче.
Самыми активными, самыми надежными, самыми лучшими и, пожалуй, единственными моими помощниками в исследовательской и практической работе с художниками были ветераны Великой Отечественной войны и, в частности, участники битвы за Днепр. К кому бы я ни обращался, то ли с письмом, то ли лично – всегда находил доброжелательность, помощь и поддержку. Прославленные наши полководцы Александр Михайлович Василевский, Андрей Антонович Гречко, Александр Владимирович Судец, Василий Иванович Чуйков, командующие войсками армий и дивизий Алексей Ильич Данилов, Гавриил Станиславович Зданович, Григорий Архипович Криволапов, Иван Яковлевич Кулагин и многие другие всегда находили время и возможность помочь советом, справкой, уточнением, пополнением фонда музея необходимыми материалами. Всем им – солдатам, сержантам и маршалам, офицерам и генералам – мой самый низкий поклон и сердечная благодарность.
Хотелось бы доброе слово сказать в адрес работников Архива Министерства Обороны СССР и Государственного архива кинофотофонодокументов при Совете Министров СССР, их доброжелательности, вниманию и высокому профессиональному мастерству, с каким они всегда стараются удовлетворить запросы исследователей, стоит позавидовать.
Но что еще помогало в преодолении трудностей и препятствий (а их возникало, точнее – рождалось, немало), так это полное доверие к результатам моей исследовательской работы со стороны художников, руководства студии им. М.Б.Грекова и директора, именно директора музея Ватченко Агриппины Федосеевны. Это вселяло уверенность в правильности выводов и действий, позволило отвергать навязываемые ошибочные догмы и твердо отстаивать свои позиции исследователя и научного консультанта. Без их доброжелательства и моральной поддержки преодолеть трудности в работе было бы невозможно.
Думаю, что наша небольшая творческая группа со своей задачей справилась, а как, об этом свидетельствуют отзывы посетителей диорамы и седых ветеранов второй мировой войны.
